Вернувшись осенью 1939 года на родину после командировки в Испанию и продолжая работать военным корреспондентом «Таймс», Ким Филби оказался практически без связи с советской разведкой. Оставались эпизодические контакты с резидентурой в Париже, но и они прекратились в феврале 1940-го, когда Центр, вероятно, по причине недоверия к Киму, поспешно распорядился прекратить любые сношения с ним.
В начале июня 1940-го Филби по собственной инициативе обратился к Дональду Маклейну, работавшему в британском посольстве в Париже и поддерживавшему регулярные контакты с советскими представителями. Он попросил друга помочь ему восстановить связь для передачи «чрезвычайно важных» материалов. Сотрудники центрального аппарата Гукасов и Крешин дважды ходатайствовали перед заместителем начальника ИНО НКВД П. Судоплатовым о проведении встречи в Лондоне, но оба раза получили отказ, мотивированный якобы невозможностью организации такой встречи.
Каковы были причины? Центр более не считал «Зенхена» перспективным агентом и, к тому же, был занят решением «более насущных проблем»? Действительно ли не было возможности? (Это правда , что в лондонской резидентуре в тот период не было ни одного оперработника)? Или имело место недоверие к Киму как к возможной «подставе», тем более учитывая его инициативный выход на наших сотрудников? Не лишне будет вспомнить и тянувшийся за Филби со времён гражданской войны в Испании шлейф не принятого приказа убить Франко. Тогда руководство переубедили кураторы Теодор Малли и Александр Орлов. Но первый из них был вскоре расстрелян как «враг народа», а второй оказался «предателем». Так или иначе, ходатайство Маклейна не просто было отвергнуто – Дональду дали настойчиво понять (а это почти приказ): дабы избежать беды, ему следует прекратить переписку с Кимом Филби.
И только в декабре 1940-го Филби получил через того же Маклейна условия связи с советским представителем в Лондоне.
Чем объясняется кардинальный поворот ИНО НКВД в отношении к Филби? Ответ на этот вопрос предельно прост: Киму удалось проникнуть в «святая святых» - Сикрет Интеллидженс Сервис. Причём добился этого он сам, выполняя задание, в своё время поставленное его вербовщиком и первым руководителем Арнольдом Дейчем.
«Трудно поверить, но я так до конца и не знаю, как это все произошло, чья рекомендация оказалась решающей», - признался Ким незадолго до своей смерти. Вроде бы, принято считать, что Филби попал в СИС по инициативе и при активнейшем содействии Гая Берджесса. Но сам Гай клятвенно заверял его, своего близкого друга, что он просто оказался в нужный момент в нужном месте и, конечно же, в такой ситуации сделал все возможное, чтобы подкрепить шансы Кима благоприятным для него отзывом. Так что же произошло на самом деле?
Возвращаясь с французского побережья в середине июня 1940-го, в последние дни перед падением Франции, военный корреспондент «Таймс» Ким Филби, назначенный ответственным за эвакуацию группы представителей СМИ, ещё на пароходе познакомился с журналисткой «Дейли экспресс» Эстер Марсдон-Смедли. По прибытии в Плимут она предложила ему воспользоваться своей бронью в вагоне первого класса переполненного поезда, следовавшего в Лондон. В ответ Ким любезно пригласил её в вагон-ресторан на бутылочку «пока ещё доступного» французского шампанского.
Эстер, по-видимому, показались интересными и глубокими рассуждения Кима на актуальные политические темы. «Каковы ваши дальнейшие планы, Ким?» - спросила она. – «Жду на днях призыва в действующую армию» - «В армию?! Это было бы глупо с вашей стороны. Такой человек, как вы, явно способен на большее в деле победы над Гитлером». – «Но что мне делать? У меня нет связей, которые оказали бы содействие». – «Не волнуйтесь. Мы что-нибудь придумаем. Надеюсь, вы получите более серьёзное и интересное предложение, по-настоящему достойное вас».
Вскоре после этого разговора последовал звонок из Военного министерства с предложением встретиться с некой мисс Марджори Макс, известной в журналистских кругах как хороший мастер пера и сестра главного редактора крупного издания. После первой ознакомительной беседы, из которой Ким понял, что им интересуются для возможной работы по организации подпольной подрывной деятельности в оккупированных фашистами странах Европы, на второй встрече к ним присоединился Гай Берджесс. Гай уже работал в подразделении СИС, которое курировала Марджори, и он, конечно же, сделал все от него зависящее, чтобы от его друга у англичанки осталось самое благоприятное впечатление. Так Филби сделал первый шаг в своей карьере в британской разведке: он получил назначение заместителем руководителя секции, которую возглавлял Гай Берджесс.
В один из первых дней работы в дверях кабинета, где сидел новый сотрудник Ким Филби, неожиданно появилась Эстер Марсдон-Смедли. «Ага, вот вы и здесь! Что я вам говорила?» - только и сказала она, и исчезла.
Итак, складывается следующая картина. Эстер, сотрудница секции «D» Сикрет Интеллидженс Сервис (пропаганда и саботаж), работавшая под журналистским прикрытием в Голландии, рассказала о произвёдшем на неё впечатление Киме Филби Марджори Макс, которая отвечала в секции «D» за политическую работу. Та навела справки у своего подчинённого Гая Берджесса, который, естественно, охарактеризовал своего университетского друга наилучшим образом. Так в действительности Ким попал в СИС.
Неудивительно, что после такого развития событий отношение Центра к Филби кардинально поменялось. Вполне очевидно, что его «скачок» явился для Лубянки полной неожиданностью. Судя по тому, как от него в дальнейшем требовали подробнейшим образом описать развитие ситуации, Центр не имел ни малейшего представления о том, как все было на самом деле. Но грех не воспользоваться успехом! Ведь получалось, что НКВД под руководством Берии добилось впечатляющего результата, которого не смогло добиться бывшее руководство ведомства. А почему не сразу, а только через год с лишним? Так ведь нынешнее «мудрое» руководство, чтобы не подвергать опасности успешно продвигающегося к заветной цели агента, избегало поручать ему менее важные текущие задания. И не ошиблось ведь, все правильно рассчитали!
Кстати, не только советскую разведку интересовало, каким образом Филби попал в СИС. Подробности этой истории пытались выяснить у него и представители британских спецслужб. Во время допросов 1951-1953 гг., последовавших за бегством в СССР Берджесса и Маклейна, руководитель контразведки МИ-5 Дик Уайт и следователь Р. Милмо настойчиво добивались, чтобы Филби признал тот факт, что его привёл в СИС именно Берджесс. Позднее, в 1963 году в Бейруте, того же добивался его коллега по британской разведке Николас Эллиот. По словам Филби, допросы эти, особенно первую серию в 1950-е годы, выдержать было чрезвычайно трудно. Выстоять помогло именно то обстоятельство, что Киму, рассказывая, как все произошло, по сути, не пришлось лгать.
В начале июня 1940-го Филби по собственной инициативе обратился к Дональду Маклейну, работавшему в британском посольстве в Париже и поддерживавшему регулярные контакты с советскими представителями. Он попросил друга помочь ему восстановить связь для передачи «чрезвычайно важных» материалов. Сотрудники центрального аппарата Гукасов и Крешин дважды ходатайствовали перед заместителем начальника ИНО НКВД П. Судоплатовым о проведении встречи в Лондоне, но оба раза получили отказ, мотивированный якобы невозможностью организации такой встречи.
Каковы были причины? Центр более не считал «Зенхена» перспективным агентом и, к тому же, был занят решением «более насущных проблем»? Действительно ли не было возможности? (Это правда , что в лондонской резидентуре в тот период не было ни одного оперработника)? Или имело место недоверие к Киму как к возможной «подставе», тем более учитывая его инициативный выход на наших сотрудников? Не лишне будет вспомнить и тянувшийся за Филби со времён гражданской войны в Испании шлейф не принятого приказа убить Франко. Тогда руководство переубедили кураторы Теодор Малли и Александр Орлов. Но первый из них был вскоре расстрелян как «враг народа», а второй оказался «предателем». Так или иначе, ходатайство Маклейна не просто было отвергнуто – Дональду дали настойчиво понять (а это почти приказ): дабы избежать беды, ему следует прекратить переписку с Кимом Филби.
И только в декабре 1940-го Филби получил через того же Маклейна условия связи с советским представителем в Лондоне.
Чем объясняется кардинальный поворот ИНО НКВД в отношении к Филби? Ответ на этот вопрос предельно прост: Киму удалось проникнуть в «святая святых» - Сикрет Интеллидженс Сервис. Причём добился этого он сам, выполняя задание, в своё время поставленное его вербовщиком и первым руководителем Арнольдом Дейчем.
«Трудно поверить, но я так до конца и не знаю, как это все произошло, чья рекомендация оказалась решающей», - признался Ким незадолго до своей смерти. Вроде бы, принято считать, что Филби попал в СИС по инициативе и при активнейшем содействии Гая Берджесса. Но сам Гай клятвенно заверял его, своего близкого друга, что он просто оказался в нужный момент в нужном месте и, конечно же, в такой ситуации сделал все возможное, чтобы подкрепить шансы Кима благоприятным для него отзывом. Так что же произошло на самом деле?
Возвращаясь с французского побережья в середине июня 1940-го, в последние дни перед падением Франции, военный корреспондент «Таймс» Ким Филби, назначенный ответственным за эвакуацию группы представителей СМИ, ещё на пароходе познакомился с журналисткой «Дейли экспресс» Эстер Марсдон-Смедли. По прибытии в Плимут она предложила ему воспользоваться своей бронью в вагоне первого класса переполненного поезда, следовавшего в Лондон. В ответ Ким любезно пригласил её в вагон-ресторан на бутылочку «пока ещё доступного» французского шампанского.
Эстер, по-видимому, показались интересными и глубокими рассуждения Кима на актуальные политические темы. «Каковы ваши дальнейшие планы, Ким?» - спросила она. – «Жду на днях призыва в действующую армию» - «В армию?! Это было бы глупо с вашей стороны. Такой человек, как вы, явно способен на большее в деле победы над Гитлером». – «Но что мне делать? У меня нет связей, которые оказали бы содействие». – «Не волнуйтесь. Мы что-нибудь придумаем. Надеюсь, вы получите более серьёзное и интересное предложение, по-настоящему достойное вас».
Вскоре после этого разговора последовал звонок из Военного министерства с предложением встретиться с некой мисс Марджори Макс, известной в журналистских кругах как хороший мастер пера и сестра главного редактора крупного издания. После первой ознакомительной беседы, из которой Ким понял, что им интересуются для возможной работы по организации подпольной подрывной деятельности в оккупированных фашистами странах Европы, на второй встрече к ним присоединился Гай Берджесс. Гай уже работал в подразделении СИС, которое курировала Марджори, и он, конечно же, сделал все от него зависящее, чтобы от его друга у англичанки осталось самое благоприятное впечатление. Так Филби сделал первый шаг в своей карьере в британской разведке: он получил назначение заместителем руководителя секции, которую возглавлял Гай Берджесс.
В один из первых дней работы в дверях кабинета, где сидел новый сотрудник Ким Филби, неожиданно появилась Эстер Марсдон-Смедли. «Ага, вот вы и здесь! Что я вам говорила?» - только и сказала она, и исчезла.
Итак, складывается следующая картина. Эстер, сотрудница секции «D» Сикрет Интеллидженс Сервис (пропаганда и саботаж), работавшая под журналистским прикрытием в Голландии, рассказала о произвёдшем на неё впечатление Киме Филби Марджори Макс, которая отвечала в секции «D» за политическую работу. Та навела справки у своего подчинённого Гая Берджесса, который, естественно, охарактеризовал своего университетского друга наилучшим образом. Так в действительности Ким попал в СИС.
Неудивительно, что после такого развития событий отношение Центра к Филби кардинально поменялось. Вполне очевидно, что его «скачок» явился для Лубянки полной неожиданностью. Судя по тому, как от него в дальнейшем требовали подробнейшим образом описать развитие ситуации, Центр не имел ни малейшего представления о том, как все было на самом деле. Но грех не воспользоваться успехом! Ведь получалось, что НКВД под руководством Берии добилось впечатляющего результата, которого не смогло добиться бывшее руководство ведомства. А почему не сразу, а только через год с лишним? Так ведь нынешнее «мудрое» руководство, чтобы не подвергать опасности успешно продвигающегося к заветной цели агента, избегало поручать ему менее важные текущие задания. И не ошиблось ведь, все правильно рассчитали!
Кстати, не только советскую разведку интересовало, каким образом Филби попал в СИС. Подробности этой истории пытались выяснить у него и представители британских спецслужб. Во время допросов 1951-1953 гг., последовавших за бегством в СССР Берджесса и Маклейна, руководитель контразведки МИ-5 Дик Уайт и следователь Р. Милмо настойчиво добивались, чтобы Филби признал тот факт, что его привёл в СИС именно Берджесс. Позднее, в 1963 году в Бейруте, того же добивался его коллега по британской разведке Николас Эллиот. По словам Филби, допросы эти, особенно первую серию в 1950-е годы, выдержать было чрезвычайно трудно. Выстоять помогло именно то обстоятельство, что Киму, рассказывая, как все произошло, по сути, не пришлось лгать.