Атомный проект

Осенью 1940 года советская разведка знала, что проблемой расщепления атомного ядра и получения нового источника атомной энергии учёные Англии, США, Германии, Франции и других стран вплотную стали заниматься с 1939 года. Подобные работы велись и в Советском Союзе, однако начавшаяся Великая Отечественная война и эвакуация научных институтов на восток страны прервали процесс создания атомного оружия.

Поэтому перед советской внешней разведкой стояли следующие задачи: определить круг стран, ведущих практические работы по созданию атомного оружия; информировать Центр о содержании этих работ; через свои агентурные возможности приобретать необходимую научно-техническую информацию, способную облегчить создание подобного оружия в СССР. В оперативной переписке советской разведки проект создания атомного оружия в США и Англии получил кодовое название «Энормоз» (англ. Enormous — «чудовищный»).

Исключительно важную роль в реализации этого проекта сыграл Леонид Квасников. В сентябре 1938 года он был мобилизован на службу в органы государственной безопасности. С 1939 года Квасников — сотрудник, а затем и начальник 16-го отделения (научно-техническая разведка) 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР. Осенью 1940 года за его подписью в резидентуры советской внешней разведки в США, Великобритании и страны Скандинавии ушла ориентировка, в которой ставилась задача выявить всю информацию о создании «урановой бомбы».

Первой на задание Центра откликнулась резидентура в Лондоне. Из сообщений стало ясно, что идея создания «урановой бомбы» приобретает в Англии реальные очертания. Полученные с помощью лондонской резидентуры данные впечатляли: бомба невероятной разрушительной силы будет создана не через 10−20 лет, как предполагали советские специалисты в этой области, а уже через пару лет. И она может сыграть решающую роль во Второй мировой войне.

Необходимо подчеркнуть, что сообщения об активизации разработки Западом нового грозного оружия поступили советскому руководству в самый тяжёлый момент — в конце сентября 1941 года, когда гитлеровские войска рвались к Москве. И эту информацию передал в Центр как раз член знаменитой Кембриджской пятёрки, Джон Кернкросс, который сумел добыть секретный доклад премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю о планах создания Англией совместно с США атомного оружия.

Несколько слов о Джоне Кернкроссе. Сын скромного лавочника из Шотландии, он поступил в престижный Тринити-колледж Кембриджского университета благодаря своему блестящему уму и трудоспособности. Учебный год 1933−1934 Джон провёл в парижской Сорбонне и сдружился со студентами-коммунистами. В октябре 1934 года Кернкросс поступил в аспирантуру Кембриджа, где его научным руководителем по французской литературе стал Энтони Блант, который и привёл его в Кембриджскую разведгруппу в апреле 1937 года. Диссертация Джона была посвящена творчеству Мольера, и имя выдающегося драматурга-гуманиста стало первым псевдонимом Кернкросса в советской разведке.

После окончания Кембриджа Джон поступает на службу в британский МИД (Форин-офис), затем в министерство финансов и министерство снабжения, а летом 1940 года становится личным секретарём титулованного политика лорда Хэнки. Морис Хэнки занимал посты от секретаря комитета имперской обороны и секретаря кабинета министров до генерального казначея при премьер-министре Черчилле. Через его руки проходили документы по вопросам обороны и безопасности, регулярные доклады спецслужб, засекреченные сообщения о состоянии экономики и прогнозы о её развитии, а также информация из научно-исследовательских институтов военно-промышленного комплекса. Два трудоголика — лорд Хэнки и Джон Кернкросс — отлично сработались.

Именно работая в качестве ближайшего помощника Мориса Хэнки, в 20-х числах сентября 1941 года Джон Кернкросс добыл полный текст доклада премьеру Черчиллю о планах создания совместно с американцами атомного оружия. В нём утверждалось, что на это потребуются, возможно, не десятилетия, как прогнозировалось ранее, а всего около двух лет. Ускорение стало возможно по той причине, что английские и американские учёные с зимы 1940 года работали над проектом совместно, делились достижениями и неудачами в этой области, тем самым сокращая путь к успешному результату. В добытом Кернкроссом докладе сообщалось также о предполагаемой конструкции атомной бомбы и перенесении центра дорогостоящих исследований и возможного производства в США в связи со сложной обстановкой в Англии, территория которой подвергалась регулярным бомбардировкам немецкой авиации.

Таким образом, член Кембриджской пятёрки Джон Кернкросс одним из первых передал в Москву сведения о ходе работ в Англии и США по созданию нового вида смертельного оружия.

Вскоре англо-американское сотрудничество определило исходный материал для супероружия — обогащённый уран. А в 1942 году Кернкросс сообщил, что к разработкам подключилась и Канада. Его информация была подтверждена и разведывательными источниками в США. На этот материал указывали и поначалу непонятные сигналы из захваченной нацистами Норвегии: там уже велись тайные работы по добыче урана. Можно смело сказать: именно Джон Кернкросс совершил прорыв в атомной разведке Советского Союза.

Позднее стало известно, что 20 июня 1942 года во время переговоров в Вашингтоне премьер-министр Уинстон Черчилль и американский президент Франклин Рузвельт договорились строить атомные объекты в США. Соединённые Штаты стали постепенно перетягивать к себе учёных. Один из инициаторов начала работы внешней разведки по атомной тематике, Леонид Квасников, написал предложения, ставшие основой плана действий советской разведки. Руководитель НКВД Берия поручил ему составление докладной записки на имя Сталина о разработке атомной бомбы на Западе, куда также были включены предложения организовать создание ядерного оружия в СССР.

В октябре 1942 года в Советском Союзе было принято решение о развёртывании работ по созданию атомного оружия. Тогда Сталин созвал узкое совещание, на котором кроме Берии и Молотова присутствовали наши крупнейшие учёные. Именно в эти октябрьские дни было принято постановление ГКО за № 2352 «Об организации работ по урану», подписанное Сталиным. Оно обязывало Академию наук СССР в лице учёного Абрама Иоффе возобновить работы по исследованию атомной энергии и представить в ГКО до 1 апреля 1943 года доклад о возможности создания атомного оружия или уранового топлива.

В том же 1942 году в Казани была создана лаборатория № 2 Академии наук СССР, которой поручалось заниматься вопросами атомной энергии, и в первую очередь созданием атомного оружия. Возглавил её известный впоследствии физик Игорь Курчатов, с которым в дальнейшем внешняя разведка и лично Леонид Квасников тесно сотрудничали.

Тем временем в Англии и США работы по созданию нового оружия шли полным ходом. В Великобритании проект создания ядерного оружия, у истоков которого стояли два физика-эмигранта — немец Рудольф Эрнст Пайерлс и австриец Отто Роберт Фриш, — осуществлялся под кодовым названием «Тьюб Эллойз» (Tube Alloys Project, «Трубный сплав»). В Соединённых Штатах эти работы в период с 1939 по 1942 год велись под эгидой Уранового комитета (Uranium Committee, он же комитет S-1), а с 13 августа 1942 года они получили название Манхэттенский проект (Manhattan Project). Руководили проектом американский физик Роберт Оппенгеймер и генерал Лесли Гровс.

Следует отметить, что в Манхэттенском проекте приняли участие более 130 тысяч человек, а его стоимость составила почти $ 2 млрд (около $ 25 млрд по нынешнему курсу). Более 90% затрат проекта приходилось на строительство заводов и производство расщепляющегося материала. Собственно на разработку и производство ядерного оружия шло менее 10%. Всего в рамках Манхэттенского проекта были созданы три атомные бомбы. Плутониевый «Гаджет» был взорван при первом ядерном испытании 16 июля 1945 года близ Аламогордо в Нью-Мексико, урановый «Малыш» (Little Boy) уничтожил Хиросиму 6 августа 1945 года, а плутониевый «Толстяк» (Fat Man) сровнял с землёй Нагасаки 9 августа того же года.

В 1943 году Леонид Квасников был направлен в Нью-Йорк в качестве заместителя резидента по научно-технической разведке — на этом посту он руководил сбором данных об американском атомном проекте. Его работа «на месте» сыграла важную роль в ускорении процесса разработки ядерного оружия в СССР.

Как только Великая Отечественная война была победоносно завершена, все усилия Советской державы были брошены на форсированное создание атомного оружия. И здесь неоценимую помощь советским учёным оказали сообщения другого члена Кембриджской пятёрки — Дональда Маклейна. Выходец из богатой шотландской семьи — его отец был лидером «независимых либералов», заместителем спикера Палаты общин британского парламента и министром образования, — Маклейн с августа 1934 года на идейной основе сотрудничал с советской разведкой. Окончив Тринити-колледж Кембриджского университета, он поступил на службу в Форин-офис, где занимал дипломатические посты в Париже, Вашингтоне, Каире, был заведующим Американским отделом.

Летом 1945 года Маклейн был назначен первым секретарём английского посольства в Вашингтоне и содиректором от Великобритании секретариата в т.н. комитете совместной политики. Именно по линии этого комитета шла координация деятельности двух организаций, занимавшихся созданием атомной бомбы: американского Манхэттенского проекта и английского Тьюб Эллойз проекта. Все политические документы по атомному проекту проходили через руки Дональда Маклейна, но доступа к научно-технической информации, не будучи учёным-ядерщиком, он не имел. Сбором научной и технической информации занимались иные «наши люди».

Одним из самых важных источников советской разведки по научно-технической части был немецкий учёный Клаус Фукс, бежавший в Британию после прихода Гитлера к власти в Германии. С августа 1944 года он работал в составе британской группы в Манхэттенском проекте в Лос-Аламосе, в департаменте теоретической физики. В 1950 году работа Фукса на советскую разведку была раскрыта, он был приговорён к 14 годам тюрьмы. После 9 лет заключения его отпустили жить в ГДР, и уже там Фукс получил высокие награды — высший орден Карла Маркса и советский орден Дружбы народов.

Австрийский физик Виктор Вайскопф, работавший с Клаусом Фуксом в Манхэттенском проекте, так объяснял мотивацию немецкого учёного: «Он был убеждённым коммунистом. Он полагал, что атомная бомба не должна принадлежать только западному миру… Равновесие должно существовать».

И конечно, самая известная пара советских агентов в Америке — супруги Юлиус и Этель Розенберг. Для сбора информации Юлиус создал сеть, в которой было по крайней мере 18 человек, в основном инженеры компаний военно-промышленного комплекса США. После ареста Фукса американское расследование дотянулось и до Розенбергов. Приговор — смертный. Занявший в 1953 году пост президента Дуайт Эйзенхауэр утвердил этот приговор, несмотря на мощную международную кампанию, в которой приняли участие самые известные люди: от физика Альберта Эйнштейна и писателя Томаса Манна до папы римского Пия XII.

Однако вернёмся к нашим английским друзьям. По итогам Второй мировой войны США обрели доминирующую позицию в западном мире и начали пересматривать отношения даже с ближайшими союзниками, включая Великобританию. Президент США Гарри Трумэн просто изгнал британского партнёра из ядерного проекта, приняв летом 1946 года закон Макмагона, который запрещал передачу атомной информации кому бы то ни было, и даже Лондону, который начинал ядерные разработки. Это решение многими в Англии было воспринято как национальное оскорбление.

Кульминации вклад Дональда Маклейна в обеспечение безопасности нашей Родины достиг в 1946−1947 годы, когда в США политики и пресса буквально захлёбывались от антисоветской истерии. В Соединённых Штатах он находился вместе со своей семьёй: женой-американкой Мелиндой и сыном Фергусом. Он — в Вашингтоне, а она с сыном — в Нью-Йорке. Мелинда поселилась у родных в Нью-Йорке, потому что в этом городе находился связник Маклейна, и раз или два в неделю Дональд ездил на встречи с ним под идеальным предлогом навестить семью. Время от времени он посещал Лондон, где встречался с Гаем Бёрджессом.

В результате поистине героической работы советских разведчиков и советских учёных-ядерщиков во главе с академиком Игорем Курчатовым первое испытание советской атомной бомбы состоялось на полигоне в Семипалатинске 29 августа 1949 года; так была устранена монополия США на ядерное оружие. После 1949 года Вашингтон не мог нанести удар по СССР, так как это грозило нанесением ответного ядерного удара. Общепризнанно, что ядерный паритет спас не только нашу страну, но и весь мир.

Считается, что разведка сумела помочь нашим учёным-ядерщикам сократить сроки создания атомной бомбы на 5−6 лет. К тому же советские спецслужбы тайно вывезли из Германии несколько сотен тонн металлического урана. Впоследствии академик Курчатов пояснял, что именно это во многом позволило Советскому Союзу создать атомную бомбу на год раньше намеченного срока.

После испытаний советской атомной бомбы в 1949 году большая группа её создателей была отмечена государственными наградами. В этом списке было шесть разведчиков, в частности Леонид Квасников получил орден Ленина. По данным Службы внешней разведки (СВР) России, с 1943 года и до испытания в 1945 году первой американской атомной бомбы советская внешняя разведка получила несколько тысяч листов секретной документальной информации  этой тематики.

Нынешний директор СВР Сергей Нарышкин отмечает, что «детальное описание первой атомной бомбы легло на стол Сталина за 12 дней до того, как её изготовили в США». Сведения об атомной программе наряду с Леонидом Квасниковым собирали и другие выдающиеся разведчики: Владимир Барковский, Александр Феклисов, Анатолий Яцков. В 1995—1996 годы все четверо были удостоены званий Героев России.

Противники всего советского любят говорить, что Сталин «украл» атомную бомбу у Запада. Сталинисты, наоборот, утверждают, что её создали советские учёные под руководством «вождя», не учитывая роль разведки в отечественном атомном проекте.

Легендарный «атомный» разведчик Владимир Барковский, с которым автору этих строк приходилось лично общаться, вспоминал свою встречу с великим учёным-физиком Юлием Харитоном в кабинете директора СВР в начале 1990-х. Они детально обсудили вклад разведки в создание атомной бомбы.

И в результате дискуссии решили: заслуги делятся 50 на 50.

Полагаем, тем самым спор разрешён.