«Вадим» и его команда

Анатолий Горский родился в 1907 году в деревне Меньшиково Канского округа Енисейской губернии. Карьеру чекиста начал в 1928 году со службы в особом отделе ОГПУ, который занимался контрразведывательной работой в армии. В 1936 году был переведён в иностранный отдел ОГПУ и вскоре направлен в Лондон в качестве помощника резидента и одновременно шифровальщика «легальной» резидентуры. Его непосредственными начальниками были Адольф Чапский, а после его отзыва в Москву — Григорий Графпен. (Оба стали жертвами ежовских чисток: Чапский был расстрелян как враг народа, а Графпен осуждён на 5 лет исправительно-трудовых лагерей.)

На долю Анатолия Горского выпали, пожалуй, самые тяжёлые годы для советской разведки вообще и для лондонской резидентуры в частности. В конце 1939-го по указанию нового наркома внутренних дел Лаврентия Берии лондонская резидентура была ликвидирована как не представлявшая особого интереса для Москвы. В марте 1940-го Горский был отозван в Советский Союз и ожидал решения своей судьбы. Однако репрессии обошли его стороной. Горский начал работать в английском отделении 5-го отдела (внешняя разведка) Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. А в ноябре того же года, когда в руководстве НКВД приняли решение восстановить лондонскую резидентуру, Горский прибыл в английскую столицу в качестве резидента советской разведки. Его официальные должности — сначала атташе, затем второй секретарь посольства СССР.

К моменту ликвидации резидентуры на связи у Горского находились 18 агентов, в том числе и члены Кембриджской пятёрки. И вот теперь, по возвращении в Лондон в ноябре 1940 года, Горскому пришлось, по сути, начинать всё с нуля: восстанавливать связи с агентурой, налаживать полноценную разведывательную работу. Москва требовала бесперебойных поставок важной документальной информации о внешней и внутренней политике британского правительства. И благодаря энергичным усилиям нового резидента эта задача была выполнена.

Поначалу резидентура, которой руководил Горский, состояла всего из трёх человек. Кроме самого «Вадима» в состав резидентуры входили ещё два молодых оперработника — Борис Крешин (оперативный псевдоним «Боб») и Владимир Барковский (оперативный псевдоним «Джерри»). В ноябре 1940 года резидент направил в Центр оперативное письмо. Говоря об условиях, в которых работает лондонская резидентура в обстановке начавшейся мировой войны, Горский писал: «Хотя Боб и Джерри делают всё, что могут, они не являются ещё опытными разведчиками. У каждого из нас на связи до двадцати агентов. Все мы перегружены встречами, причём эта беготня с явки на явку может крайне отрицательно отразиться на работе».

Читая эти строки, понимаешь, в каких неимоверно тяжёлых условиях приходилось работать советским разведчикам в последнем предвоенном году. Опытных кадров катастрофически не хватало, а объём ценнейшей информации постоянно возрастал. Каждый сотрудник резидентуры работал как стахановец, порой на пределе человеческих возможностей.

Следует отметить, что письмо Горского не осталось без внимания Центра. Численность лондонской резидентуры постоянно росла, и к концу войны в ней насчитывалось уже 12 оперативных работников. В самый тяжёлый период войны (1941−1942 гг.), когда разведывательная работа в других странах ещё не была поставлена на должном уровне, именно лондонская резидентура являлась основным источником информации о Германии и странах антигитлеровской коалиции для советского руководства. В годы войны «Вадим» и его команда направили в Центр свыше 10 тысяч (!) документальных материалов по политическим, экономическим, военным и другим вопросам. Под личным руководством Анатолия Горского находилась и Кембриджская пятёрка.

Так, уже в сентябре 1941 года сотрудники лондонской резидентуры получили и переправили в Центр документальные материалы о работах над созданием ядерного оружия, которые проводились в Англии и США. В дальнейшем эта проблематика постоянно была в поле зрения Горского и его людей. Они регулярно информировали Москву о том, как продвигается работа в данном направлении.

В январе 1944 года закончилась британская командировка Горского. Он возвратился в Москву, где был назначен заместителем начальника отдела в первом управлении НКГБ СССР.

А вскоре последовало новое назначение: резидентом внешней разведки в США. В Вашингтон Горский приехал как 1-й секретарь, а затем советник посольства СССР. Два года, что Горский находился в США, стали не менее напряжёнными, чем работа в лондонской резидентуре. Именно в эти годы Советский Союз форсированно создавал собственное атомное оружие, и любая информация, способная ускорить этот процесс, была на вес золота. И в том, что советские учёные-ядерщики получали крайне необходимую для них информацию, была огромная личная заслуга Анатолия Горского, сумевшего грамотно и эффективно организовать работу резидентуры по атомной проблематике. За успешную работу в США Горскому было присвоено звание полковника.

В 1946 году по возвращении на Родину Анатолий Горский был назначен начальником первого отдела управления внешней разведки. С 1947 по 1950 год неоднократно выезжал в краткосрочные загранкомандировки.

В 1953 году Горский был переведён на руководящую работу во Второе главное (контрразведывательное) управление министерства государственной безопасности СССР (позднее КГБ СССР), где трудился до выхода в отставку в 1967 году.

Личный вклад Анатолия Горского в дело государственной безопасности Родина оценила по достоинству. За многолетнюю безупречную службу Горский был награждён орденами Ленина, Отечественной войны II степени, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды и «Знак Почёта», а также медалями.